Суворов-Резун, на авторитетное и аргументированное мнение которого, очевидно, ссылается Д. Лавров, рассматривал Сталина именно с той точки зрения о "жажде единоличной власти", о которой мы говорили в первой части этой работы.
И поэтому совершенно не случайно в статье Д.Лаврова прозвучал такой пассаж, практически буквально повторяющий мысли Суворова в отношении Сталина и гитлера:
"Такая же система – точь-в точь – была создана и в нацистской Германии с приходом к власти Гитлера. Так что они, в сущности, близнецы-братья. Не по идеологии, а по своей человеческой, ДИКТАТОРСКОЙ сути (с небольшими отличиями)."
Однако, проблема в том, что если вы попытаетесь взглянуть на личность того или иного политического лидера под этим и только этим углом, то неминуемо впадёте в заблуждение и в массу неразрешимых противоречий, будь вы Суворовым, чубайсом, Гозманом или Д. Лавровым.
И Д. Лавров попался. Ведь отрицать наличие идеи у фюрера невозможно. Идея у него была! И ещё какая!
И поэтому невозможно и полностью бессмысленно проводить любые параллели между гитлером и Сталиным, если при этом лишить идеи одного из них. А если вовсе отбросить "идейный подход", то не останется ничего другого, как поставить знак равенства между гитлером и Сталиным и, как следствие, между нацистской Германий и СССР. Это и случилось в статье Д. Лаврова.
Сравнивать Сталина и гитлера с точки зрения исторической науки необходимо как раз по их идеям и по методам воплощения в жизнь этих идей, а вовсе не по рецептуре их обеденного меню, не по фасонy френча или причёски, как это делал Виктор Суворов, который, за исключением внешних признаков, не видел (или делал вид, что не видел) между Сталиным и гитлером никакой разницы.
А если перейти к сравнению идей, то придётся либо честно сказать, что одна из них была бесконечно гуманистической, а другая бесконечно антигуманной, либо так же честно сказать, что коммунизм и фашизм - равны друг другу.
Но такой вывод даже сегодня настолько лжив, что если вы это заявите, то никакие другие слова, которые вы собираетесь сказать, вам уже не помогут.
Вас тут же перестанут принимать всерьёз.
Суворов это понимал и потому всячески стремился уйти от окончательной расстановки акцентов, предпочитая обсуждать либо личности обоих лидеров, либо узко специальные детали военнных операций.
Справедливости ради, скажем, что если вы относитесь к Сталину, как к земному воплощению Бога, почитаете его, как безгрешного и бесконечно мудрого политика и человека, вы впадёте в другую крайность и тоже не сможете "связать концы с концами", оценивая эпоху И.В. Сталина, которая, безусловно, была великой.
Виктор Суворов, автор "Ледокола", смотрел на Сталина не как на мощного политического лидера, вооружёного идеей строительства нового общества и нового государства, а как на умного, коварного, хитрого и кровожадного человека, диктатора, сделавшего стремление к личной власти самоцелью.
И потому с самого начала пришёл к порочным выводам.
Глaвный из них - стремление Сталина напасть на гитлера "из-за угла", тайком, неожиданно.
Это действительно мог бы сделать Сталин, будь он таким, каким его представлял Суворов.
Но Сталин был другим! И мыслил совершенно иначе.
Как пишет сам Д. Лавров, Сталин стремился к построению социализма в отдельной стране. К середине 30-х, когда уже всем стало ясно, что из себя представляет гитлер и его национал-социализм, строительство социализма в СССР не только не было закончено, но, наоборот, оно только разворачивалось. Причём, в условиях жесточайшего внутрипартийного раскола. Индустриализация и перевооружение армии были в самом разгаре. Сталин торопился, понимая неизбежное - большой войны не миновать.
А теперь задайте себе вопрос: если бы вы ставили перед собой такую цель, как колоссальное по объёмам экономическое переустройство государства, уничтожение антипартийной коалиции и выход на рубежи развитого социализма "в одной отдельно взятой стране", могли ли вы всерьёз думать о начале войны с таким могучим врагом, каким была нацистская Германия, даже не закончив ваши неотложные домашние дела?
Ведь такая война могла запросто закончиться поражением или даже победой, но такой тяжёлой ценой, которая была бы равносильна поражению, и тогда насмарку пошло бы всё, что вы делали и о чём мечтали.
Если бы вы были одержимы вашими личными амбициями и жаждой власти над миром, то, видимо, смогли бы.
Но если вам было безмерно дорого дело всей вашей жизни, идея, которой вы служили все годы, то рисковать вы бы не стали.
Не станет нормальный человек, заработавший адским трудом деньги в нечеловеческих условиях, проигрывать их в казино. А если станет, то он ненормальный.
Сталин не был ненормальным. Он был очень умён, выдержан и хладнокровен.
Именно поэтому Сталин разошёлся с Троцким, чья идея о мировой революции военным путём принципиально противоречила сталинской концепции. Ведь эта идея означала отказ от строительства социализма в СССР и предлагала вместо него перманентную войну со всем миром.
Так почему бы Сталин вдруг изменил собственным убеждениям и начал бы эту войну с Германией, а через неё со всем миром, к тому же, не будучи к ней полностью готовым?
Будь Троцкий во главе СССР, он это сделал бы, не колеблясь. Такая война полностью укладывалась в его теорию войны с мировым капитализмом до полной победы мировой революции.
Но Сталин не был Троцким.
Он нисколько не возражал бы против мировой революции и победы социализма и коммунизма во всём мире. Но вовсе не ценой жизни собственной страны и её народа.
И потому смотрел на вещи мудрее и глубже Троцкого, предпочитая, чтобы в начинaющейся мировой войне Запад сожрал бы сам себя. Чтобы гитлер бесконечно увяз и обескровился в войне с Великобританией, Францией и США. И чтобы Великобритания, Франция и США исчерпали все свои силы в войне с Германией и её союзниками.
Вот тогда Советские танки и Советские дивизии выступили бы из-за границы и взяли бы обессиленную Европу голыми руками.
И это и было бы той самой мировой революцией, о которой грезил Троцкий и которую правильно угадывал Сталин холодным аналитическим умом.
А до той поры Сталин и не помышлял нападать на фюрера! Наоборот, он всячески помогал ему после Мюнхена, и стремился не создавать ни единого повода для упрёка в свой адрес.
У Сталина были железные аргументы в пользу своей позиции. Он отлично понимал реваншистский характер гитлеровского фашизма, его горячее стремление рассчитаться за унижения Версаля с Лондоном и Парижем. Помимо этого, Сталин чётко знал, что Германия проиграла Первую мировую из-за того, что повела войну на два фронта и что умный гитлер такой ошибки больше не повторит.
И видел, что с разделом Чехословакии война фактически уже началась.
А после подписания Пакта о ненападении, взятия гитлером Парижа и бомбёжек Лондона Сталину вообще ничего не оставалось делать, как курить трубку, пить хванчкару и спокойно ждать, когда Европа сама свалится ему под ноги.
Ещё одним важнейшим моментом, возможно, самым главным здесь, была необходимость прорыва идеологической блокады СССР, которая началась сразу после революции 17-го года и усилилась после Финской кампании 1939 года , когда СССР был исключён из Лиги Наций, прообраза современной ООН.
Западная пропаганда изо всех сил рисовала Советское государство агрессором, формировала резко негативное отношение к Советскому Союзу в среде трудящихся Западных стран, которые ему сочувствовали, и без поддержки которых идеи коммунизма и мировой революции не имели никаких шансов.
И повторная агрессия, на этот раз против гитлера, каким бы чудовищем он ни был, могла необратимо разрушить международный авторитет СССР и самого Сталина и свести на нет деятельность III Интернационала - детища Ленина, созданного с великим трудом и имевшего перед войной огромное влияние. Достаточно вспомнить оправдание в феврале 1933 году Георгия Димитрова, Генерального секретаря Исполнительного комитета Коммунистического интернационала, случившееся через месяц после назначения гитлера рейхсканцлером Германии.
Как ни цинично это звучит, но в той международной обстановке, в которой оказался СССР и лично Сталин перед войной, Советскому Союзу было гораздо выгоднее стать жертвой, объектом агрессии, чем её субъектом. В этом случае СССР не только сохранял свой авторитет в глазах мировой общественности, но и ещё больше укреплял его.
И это сыграло важнейшую роль в ходе войны и даже после её окончания.
И потому нападать на Германию, т.е. становиться вторым гитлером в глазах мирового общественного мнения Сталин никак не желал. Он никак не хотел делать то, что приписывал ему Виктор Суворов через 50 лет после войны.
А вот стать в глазах всего мира его освободителем от гитлеровской заразы Сталин хотел. И о хорошей плате за это в виде европейского союза коммунистических держав он тоже мечтал. И невозможно его в этом упрекать.
Именно поэтому стояли наготове Советские армии вдоль Западных границ. Именно поэтому военнослужащие учили немецкий и другие языки по разговорникам, которые им были выданы. Именно поэтому Сталин требовал не поддаваться и не отвечать ни на какие провокации. Именно поэтому не верил сообщениям Зорге и других разведчиков, предупреждавших о скорой войне.
Но Сталин не учёл, что гитлер не человек. Он дикий зверь. И потому внезапно бросился на того, кто не сделал ему ничего худого. Инстинктом волка он понимал, кто его похоронит. И в этом не ошибся.
А сам Сталин не ошибся в предназначении СССР освободить мир от фашизма, справедливо полагая, что это будет не только войной машин, но войной идей, одну из которых олицетворял он сам, а другую гитлер.
И не ошибся в реакции на Победу СССР со стороны простых людей в Европе и Америке. И в том, что эта Победа добавит множество очков идеям коммунизма и множество сторонников по всему миру.
И супруги Розенберг, передававшие СССР совершенно секретные данные об американском ядерном оружии и сгоревшие на электрическом стуле в США в 1953 году, уже через несколько месяцев после смерти Сталина, служили всё той же идее коммунистического гуманизма и освобождения человечества, которую защищал Сталин перед войной. И защитил, заплатив миллионами жизней и триллионами долларов.
И потому автор этих строк остаётся в твёрдом убеждении, что накануне войны и в ходе её Сталин действовал безукоризненно, безупречно, как машина, не совершив ни одной ошибки.
В книгах Суворова нет упоминания о супругах Розенберг. И многих других аналогичных фактов и примеров там тоже нет.
И не потому, что Виктор Суворов - лжец и подтасовщик, хотя возможно и это.
Всего этого нет в книгах Суворова, потому что он, как и многие антисоветчики, не понимал миссии Сталина, смысла образования СССР и не верил в идеи коммунизма.
И потому сводил всё к тем же объяснениям, которые частично прозвучали в статье Д. Лаврова, статье талантливой и интересной, но, к сожалению, не до конца объективной.
И.В. Сталин - историческая фигура огромной сложности. Он многомерен. Оценивать деятельность Сталина с позиций "хорошо" - "плохо" или "правильно неправильно" - задача архитрудная. Ещё меньше людей, которые на это способны отважиться, зная крайнюю полярность суждений об этом человеке и отношения к нему.
Стоит вам сказать, что Сталин был гением, как на вас тут же налетит тупое крикливое стадо безмозглых либеральных или антисоветских баранов с криками "Позор тирану и кровопийце!"
Стоит вам сказать, что Сталин был кровавым палачом своего народа, как на вас налетит ещё более тупое стадо свежеиспечённых "сталинистов", красных снаружи и коричневых внутри, тех, кто видит в Сталине прообраз своего фюрера, с криками: "Оставь Сталина, Шапиро!", как случилось не так давно с вашим покорным слугой, сказавшим лишь, что он (т.е. я) не сталинист в традиционном понимании этого слова.
99% мнений и суждений о Сталине принадлежат людям, полностью не знающим и не понимающим Сталина и знакомым с ним на основании слухов, сомнительных нечистоплотных пропагандистских интернет-публикаций или своих собственных болезненных представлений, не имеющих ничего общего с реальностью.
Пример таких "сталинистов", а по сути гопников и люмпена блестяще дан в виде комментариев "Сармата", "Фёдора Сергеева", "Ravil Agl" или всем поднадоевшего "Бронислава" к статье Д. Лаврова.
Пример антисталинистов, точно таких же безумных и маргинальных, как "сталинисты" - в выступлениях Л. Гозмана, В. Дымарского и всей команды Эха Москвы.
Классический пример таких параноидальных "мнений" с одной стороны - противопоставление "русского" Сталина "еврею" Ленину, приписывание Сталину сознательное уничтожение большевистской гвардии Ленина, изображение Сталина новым русским царём и непримиримым русским националистом.
А с другой стороны - истерическое живописание Сталина, как людоеда, дикого мстительного азиата, одержимого личной властью, как подзаборный торчок одержим порцией героина.
Конечно, всё это дикий антиисторический бред.
И люди, говорящие всё это, во времена Сталина бесследно и совершенно заслуженно сгинули бы в лагерях.
До самых последних дней И. В. Сталин не уставал говорить о великой Идее Марксизма и гениальном наследии Ленина, никогда ни словом, ни делом не ставя под сомнение мысли и дела этих двух людей и даже на секунду не задумываясь о том, что один из них был сыном германского раввина, а другой - русским дворянином.
И как бы безмерно ни доверял великому русскому поководцу Георгию Жукову, ещё больше верил еврею Льву Мехлису, зная его фанатичную преданность и абсолютную честность.
И за любые попытки "фёдоров сергеевых", "бедных крестьян" или "брониславов" поставить это под сомнение, влепил бы им по 9 грамм свинца.
Такова правда.
Но не вся.
Говоря о Сталине, невозможно обойти стороной тему репрессий.
Для его сторонников в этом нет ничего особенного, поскольку эти меры были продикованы реальной политической ситуацией в стране.
Для его противников - это главное "преступление " Сталина, за которое ему нет прощения.
Оба мнения неверны.
Сам Сталин относился к повальным арестам, заключению в лагеря и расстрелам очень плохо. Если бы это было не так, ни Ягода, ни Ежов не были бы расстреляны, а амнистия Берии в 1939-40 г.г., когда на свободу вышли 270—290 тысяч человек, никогда бы не состоялась.
Преступления, связанные с необоснованными репресиями в отношении людей, вообще не имевших отношения к политике и арестованных по анонимному доносу какого-нибудь завистливого мерзавца, были на самом деле.
Рассуждения либеральной общественности о том, что расстрелом Ежова Сталин, якобы, скрывал свои преступления, настолько же тупые, насколько тупы объяснения патриотов новой России о том, что вор Анатолий Сердюков был "операцией прикрытия".
На самом деле Сталин не подозревал о колоссальных преступлениях Ягоды и Ежова, пока они не случились, а Путин не ставил на должность министра обороны человека, заранее зная, что тот будет открыто, не таясь, красть вагонами.
Разница здесь лишь в том, что Сталин, всё поняв, назвал врага врагом и шлёпнул его, как врага народа, а Путин, всё поняв, назвал врага другом и тайным агентом и перевёл его на другое место работы.
Массовые репрессии 30-х и начала 50-х годов были, отрицать это глупо, точно так же, как изображать Сталина их кровожаданым инициатором.
Сталин был очень умён и практичен, и он никогда не пошёл бы ни на какие непопулярные меры, не имея для этого крайне веских оснований. Компрометировать великое дело строительства коммунизма массовыми расстрелами или арестами невинных людей никак не входило в его планы. Это было бы абсурдом.
И поэтому я, как автор этого материала, не могу винить в этом Сталина напрямую, хотя косвенно он и виновен в этом, как любой глава государства всегда в ответе за то, что происходит в его державе.
Я писал выше, что я не сталинист в классическом понимании этого слова. Но это никак не связано с репрессиями. Причину я постарался объяснить выше.
Дело гораздо серьёзнее.
И оно касается распада СССР, случившегося в 1991 году, 38 лет спустя после смерти Вождя.
Обычно, неискушённое в истории обывательское мнение, пытающееся найти причины этой трагедии, мечется между Хрущёвым и Горбачёвым, делая их главными виновниками катастрофы, и закономерно впадает при этом в паранойю, в немыслимые теории заговора, преимущественно сионистские.
Причины этого совершенно понятны. Детальный, объекивный анализ событий той эпохи требует не только большого объёма знаний о событиях и людях того времени, но, самое главное, об истинных причинах и истинных мотивах, которые руководили тогда людьми, знания истории, философии и политики.
Накопить такие знания и научиться ими пользоваться совсем не просто. Искать разгадку в эзотерике, оккультизме, псевдонауке а-ля КОБ или ДОТУ или другой чертовщине значительно легче и не требует при этом никакого ума и никаких знаний.
Однако, ни Хрущёв, ни Горбачёв не являются причиной всех бед.
Печальное наследие Никиты Сергеевича было преодолено после ХХ съезда, а сам он смещён и отправлен в отставку. А Михаил Сергеевич лишь невольно подвёл черту под событиями и процессами, которые стартовали в истории за 50 лет до его прихода во власть.
Говорить здесь об истинных причинах не будем. Но в качестве размышления хочется предложить всем задуматься крепко над одной очевидной странностью.
Пришедшее к власти в 1964 году партийное руководство под началом Л. И. Брежнева полностью ликвидировало неуместные политико-экономические эксперименты Хрущёва.
Его деятельность на посту Главы Советского государства былa развенчана и официально осуждена, a его время было охарактеризовано, как эпоха волюнтаризма и под этим названием навеки осталoсь в истории СССР .
И сам Брежнев и в особенности такие люди в Политбюро ЦК, как М.А. Суслов, А.А. Громыко, А.Н. Косыгин, Н. В. Подгорный. А. И. Микоян и множество других были представителями поколения "сталинских назначенцев", свою партийную и государственную карьеру они начали делать ещё до войны, под прямым руководством И.В. И их симпатии к Сталину особо не скрывались.
Однако, программные решения ХХ Съезда Партии, осуждающие эпоху И.В. Сталина так и остались в силе в истории СССР до самого его конца.
Публичного пересмотра решений Съезда и его материалов, касающихся эпохи Сталина и его самого, не произошло.
Молодое поколение не знает об этом, но те, кто жил в СССР во времена Л.И. Брежнева, помнят, что имя Сталина в то время находилось фактически под запретом. На упоминание его или его исторического и политического антипода Троцкого в любых официальных речах было наложено негласное табу.
Власть смотрела сквозь пальцы на портреты И.В. Сталина на лобовых стёклах автoмобилей, власть честно и беспристрастно изображала Сталина в фильмах о Великой Отечественной войне, понимая, что имя Сталина неотделимо от войны и Победы. И делала это с суровой и документальной точностью.
Однако, это всё, что осталось на долю Сталина в официальной историографии позднего СССР.
Чеканный профиль Вождя навсегда исчез с портретов, на которых прежде красовался вместе с ликами Основоположников - Маркса, Энгельса и Ленина.
И, как представляется, дело тут совсем не в репрессиях. Было что-то гораздо более серьёзное, что навеки замкнуло уста теоретиков Марксизма-Ленинизма и его вождей, заставило их "забыть" о Сталине.
Иосиф Виссарионович Сталин так и не был реабилитирован.
Почему - предоставляется подумать вам.
Конец
Ехидный Douglas