Начало тут https://p-balaev.livejournal.com/2020/02/10/
Мне трудно представить, что вместо мозгов находится в головах тех, кто сочинил серию документов «Как власти скрывали масштаб репрессий от народа». О наличии у них совести я даже молчу, от этой «химеры» данные деятели избавились надежно. Но у них сначала сокрытием озаботился Л.П.Берия, который приказал всем родственникам, расстрелянных по приговорам «троек», отвечать – «10 лет без права переписки».
Ну, хорошо. По приговорам «троек» расстреляли 656 тысяч человек. Буквально, за год. Я еще раз повторюсь, что это сопоставимая цифра с убитыми за 1914-1918 годы русскими солдатами на германо-австрийском фронте. Такой бойни, как ее ты не скрывай, народ не заметить не мог. Но он не заметил! Вплоть до обнародования данных Комиссии Яковлева советский народ даже не подозревал о таких масштабах.
Но какой шутник вписал в приказ Берии еще и сокрытие расстрельных приговоров Военной коллегии Верховного суда? Зачем? Там же цифры совершенно другого порядка – раз. И второе, достоверно задокументированы даже на кинопленку митинги советских трудящихся, которые требовали расстрелов троцкистов и прочих вредителей. И в печати публиковались приговоры этим врагам народа.
Но картина, если приказ Берии принимать за реальный документ, выглядит… Родственники троцкистов могли только фиги показывать тем, кто на митингах выступал за смертную казнь: «Вот вам! Выкусите! 10 лет!».
Да по пресловутому закону «о трех колосках» давали больше! Т.е., в таком разрезе даже шпионо-диверсионная деятельность наказывалась мягче, чем кража общественного имущества. По Постановлению ЦИК от 03.08.1932 года расхитителям общественной собственности грозило не меньше 10 лет с конфискацией имущества, а родственники обвиненных в шпионаже, подрывной троцкистской деятельности получали извещения – 10 лет без эпистолярного жанра. Это какие в народе поползли бы слухи? Что шпионить выгоднее и безопаснее, чем с колхозного склада уволочь телегу зерна?
Вы как хотите, но я не могу поверить в то, что Берия был настолько тупым, если он подписал этот свой приказ, что не подумал о реакции Сталина на него. Сталин непременно узнал бы о нем и спросил бы Лаврентия Павловича: «Э-э, геноцвале, зачем ты поощряешь шпионаж и вредительство? Ты, случайно, сам не троцкист или шпион?»
Насчет шпиона-Берии я постарался ответить, как мог понятнее и доходчивее, в книге о нем. Но даже если Берия был шпионом английским, то какое ему дело было да шпионов немецких и японских? Их-то деятельность зачем он поощрял, вбрасывая в народ информацию о максимальном наказании – 10 лет лагерей? Их им же всем выносила приговоры Военная Коллегия Верховного суда. А уже в докладной полковника Кузнецова ясно написано, что вместо расстрельных приговором Военной коллегии было приказано отвечать – 10 лет. Даже не 15!
Но докладной Меркулова и Ко на записку Кузнецова есть: «По существу предложения начальника 1 спецотдела НКВД СССР полковника тов. КУЗНЕЦОВА о порядке выдачи справок членам семей лиц, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда ССР и в особом порядке…».
А что это за особый порядок такой, который живет отдельной жизнью от Военной Коллегии Верховного Суда ССР?
Согласно известного Постановления ЦИК от 1934 года, дела о преступлениях против государства должны были рассматриваться безапелляционно, без возможности их обжалования. Там есть в Постановлении фраза – «не допускать». Обжалования не допускать. Наверно, это и есть «особый порядок», во всяком случае, именно рассмотрение дел в рамках данного Постановления ЦИК особым порядком и считается в нашей историографии.
Чуть отвлекусь. Трактуется данное Постановление как жестокое и противоправное: как так? Нельзя приговор суда обжаловать?!»
В реальности любой более-менее грамотный юрист должен от всех этих трактовок прийти в изумление, потому что пока не найдено ни одного приговора за участие в троцкистском заговоре или за шпионаж, вынесенного в 30-х годах районным или областным судом. Все приговоры выносила Военная Коллегия Верховного суда. Которые обжаловать было … негде. Высшая судебная инстанция. Подразделение Верховного Суда.
В этом и заключался «особый порядок» - не направлять дела в судебные инстанции по месту совершения преступления, а сразу – в высшую. Всего лишь.
Но как в докладной Меркулова и Ко Верховная Коллегия, которая рассматривала дела в особом порядке, вдруг отделилась от особого порядка? Это ведь Коллегия рассматривала дела в особом порядке, сразу принимая их на рассмотрение после этапа предварительного, досудебного следствия, минуя все апелляционные ступеньки.
Чтобы совсем было понятно, объясню на пальцах. Если вы, живя в Н-ском районе Н-ской области совершили преступление, то ваше дело сначала рассматривает районный суд. Его приговор вы можете, на первом этапе, обжаловать в областном суде, потом в – Верховном. Но если ваше дело сразу направляется в Верховный суд – в какой инстанции вы его сможете обжаловать? В ЕСПЧ? Но 30-х годах прошлого века к этому ладья правосудия еще не приплыла….
Так что, сама фраза «… осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда ССР и в особом порядке…» не могла принадлежать Меркулову, это уже современность. Это уже историки, которые вообразили себя профессорами в юриспруденции…
И почему именно «10 лет без права переписки», а не 15, 20, 25? Что ждали власти через 10 лет? Смерти всех родственников расстрелянных? Поголовной амнезии у них?
Ладно, пусть будет «10 лет без права переписки». Но сами посмотрите здраво на ситуацию. Прошло десять лет, наступили 47-48-ой годы. Родственники перевернули календарь и вспомнили: наш отец (муж, брат…) сегодня должен из лагеря освободиться.
Но проходит месяц-второй - ни слуху, ни духу. И родственники шлют запросы в НКВД (уже в МВД): где наш близкий человек?
И полковник Кузнецов начинает нервничать, не зная, что отвечать родственникам, да еще и своё руководство теребит с этим вопросом. А руководство озадачивается и начинаем придумывать схему смерти расстрелянных от болезней, вместо того, чтобы накрутить хвост полковнику Кузнецову: «Ты совсем баран?! Отвечай: «Не знаю. Ваши близкие уехали после освобождения из лагерей. Об их дальнейшей судьбе мы не в курсе. Наверно, в семью возвращаться не захотели».
Да еще начали скрывать расстрелянных во время войны по приговорам Особого совещания! Там порядка 10 тысяч человек, якобы, было. У вас не появляется подозрение, что и по приговорам ОСО никого не расстреливали, потому что оно не имело прав приговаривать к ВМН даже во время войны? Это отдельная тема. Но, если у меня хватит сил и времени, то я вопросом ОСО займусь.
Но про сокрытие расстрельных приговоров ОСО от народа полковник Кузнецов, служивший при Берии, никаких от него указаний не получал и в своей докладной этот вопрос не затрагивал. Т.е., логично предполагать, что родственникам сообщали – «расстрел». Или вообще ничего не сообщали?
Но уже при Серове, когда КПСС начала антисталинскую компанию, вдруг озаботились этим вопросом и решили маленько поскрывать тиранство. А при Семичастном вспомнили и про «двойку», комиссию Прокурора СССР и наркома НКВД. Тоже решили поскрывать их злодейства. И про приговоры троек ОГПУ вспомнили уже после Берии, о которых от Лаврентия Павловича никаких указаний не было.
Картина получается интересная. Если Берия, как видно из докладной полковника Кузнецова, указаний насчет сокрытия расстрельных приговоров троек ОГПУ, «двоек», ОСО никаких не давал, то родственники получали из Органов информацию о расстреле, правильно? Не могли же Органы отвечать: пропал без вести после ареста в тюрьме, ничего не знаем, мы не виноваты?!
И во всех «указаниях», начиная от Серова и заканчивая Крючковым, отсутствует Военная Коллегия Верховного Суда. Специально перечитайте эти «указания» и перепроверьте. Как при Берии начали скрывать расстрельные приговоры, вынесенные Верховным Судом СССР, так и продолжали уже даже при Крючкове? Т.е., те, кто получил извещения «10 лет без права переписки» на запросы о родных, приговоренных Военной Коллегией к ВМН, на повторные запросы даже в конце 80-х получали аналогичные ответы?
Вот такой бардак получается, если особо одаренные личности возьмут в архиве реальный приказ наркома НКВД, второй его лист выкинут, а на обороте первого, чтобы не заморачиваться с поиском старой бумаги или изготовлением состаренной, напишут сочиненный ими дурацкий текст о сокрытии расстрельных приговоров Военной Коллегии и потом продолжат эту схему сочинением Указаний Председателей КГБ СССР, которые по Положению о КГБ СССР могли издавать только приказы и инструкции, но не указания.
Но вернемся к профессору Вангенгейму. В книге о нем приведена ксерокопия справки о его реабилитации из Военной Коллегии Верховного Суда РФ от 15 октября 1992 года.
Зачем и кто запрашивал эту справку, да еще в Военной Коллегии Верховного Суда, которая никакого отношения к делу профессора не имела, он был осужден несудебным органом, а согласно действовавшему в 1992 году Закону о реабилитации жертв репрессий, этим вопросом должны заниматься органы прокуратуры, да при том, что Вангенгейм был реабилитирован в 1956 году и его жене была назначена за него персональная пенсия, вы мне вопросов не задавайте. Лучше мы с вами сам текст справки посмотрим:
«Справка. Дело по обвинению Вангенгейма Алексея Феодосьевича, 1881 года рождения, до ареста работавшего начальником Центрального Управления Единой Гидрометеослужбы (ЦУЕГМ), необоснованно расстрелянного по решению внесудебного органа по ст. 58-7 УК РСФСР…».
Дальше даже перепечатывать эту филькину грамоту нет желания. Достаточно. Мало того, что есть расстрелы обоснованные и необоснованные, как у авторов справки получилось, так еще и «необоснованно расстрелянного по решению внесудебного органа по ст. 58-7 УК РСФСР». Ну не пишут так юристы юридические документы! Это сленг – расстрелян по статье. В юридических документах такие выражения и фразы не употребляются. И даже название органа, вынесшего решение, не указано.
«… приговоренного решением (название органа) к высшей мере наказания- расстрелу по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 58-7 УК РСФСР…». Приблизительно так любой юрист написал бы. Эта «справка» - такая же липа, как и письмо Прокурора СССР о сержанте Добробабине, в котором он «арестован за измену». Один и тот же стиль.
Но продолжу «справку»: «…пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 23 июня 1956 года. Постановление Коллегии ОГПУ от 27 марта 1934 года и постановление Особой Тройки УНКВД по Ленинградской области от 9 октября 1937 года в отношении Вангенгейма А.Ф. отменено и дело за отсутствием состава преступления прекращено. Вангенгейм А.Ф. реабилитирован посмертно».
Два постановления и одно дело! Любой юрист знает, как дважды два, что любое уголовное (следственное – в реалиях 30-х годов) дело завершается приговором, постановлением, решением. Если по делу вынесен приговор или, как в 30-х годах, решение несудебного органа, то оно считается завершенным. Нельзя по одному делу вынести два разных, да еще и в разные годы, решения. Это невозможно. Постановление Коллегии ОГПУ – по одному делу. Постановление Особой Тройки – по другому, по новому. И никак иначе.
Эту справку не писали в Военной Коллегии Верховного суда СССР, так же, как не писали Указания Председатели КГБ СССР.
И зачем кто-то из родственников запрашивал еще раз справку о реабилитации Вангенгейма в 1992 году, если профессор был реабилитирован в 1956 году, а с 1957 года его жена даже пенсию за реабилитированного мужа получала? На кой ляд нужна была эта справка о реабилитации?
Конечно, никто ее не запрашивал. Если бы даже ее запросили, то из Верховного суда получили бы копию справки о реабилитации от 1956 года. Ее сочинили, чтобы умершего в заключении Вангенгейма представить расстрелянным по решению Особой Тройки. Сочинили ее не юристы. Ее текст - постперестроечная антисталинская журналистская лабуда…