(перепостил
darkhon)остаточно большой размах репрессий в сталинском СССР породил много частных примеров, когда лично пострадавшие (или их родственники) утверждают, что пострадали ни за что. Есть ли причина не доверять таким оценкам? Даже подобный намёк в беседах с потомками и их близкими вызывает плохо скрываемое раздражение. Но надо же как-то соразмерять личное отношение к случившемуся с законами государства? Платон мне друг, но истина дороже? С моей точки зрения в книге Чуева «… Полудержавный властелин…» есть очень показательный случай, подробности которого автор почерпнул от непосредственных участников, находившихся «по разные стороны барьера». Историческая картина получила объёмность и поневоле заставляет задуматься о взвешенности и отстранённости оценок в настоящем для пытающихся понять давно произошедшее. Цитаты — курсивом.
Молотов познакомил нас, и я, набравшись смелости, спросил.
— За что вы сидели, Алексей Иванович?
— Вот у него спросите, — ответил Шахурин, кивнув на Молотова, — он меня сажал.
— Скажите спасибо, что мало дали, — ответил Молотов, постукивая палочкой по льду.
Шахурин чуть задумался и посмотрел на меня:
— А ведь он прав. По тем временам могло быть и хуже. Сейчас за это дают Героя Социалистического Труда, а тогда могли расстрелять…
Как объясняет причину «посадки» сам пострадавший?
— Никто не знает. Вызывает Абакумов: «Сознайся, с кем и когда о вредительстве…» Я говорю: «С ума сошли, какое вредительство, когда чисты, как стеклышко, работали, в ЦК нас ежедневно два отдела опекали, обкомовские секретари по авиации тоже, с заводами связаны…» Дело в том, что органам нужно было показать, что они работают. Мне думается, что в отношении меня, скорей всего, им нужно было ударить по Маленкову.
Разве соврал хоть полслова репрессированный Шахурин? Нет. Значит, ему можно верить? И такой текст он мог донести до своих родственников. Его объективность косвенно может подтверждаться и тем, что он признаёт заслуги Сталина и явно придерживается прокоммунистических взглядов…
А теперь, узнав мнение пострадавшего, добавим подробности от участвовавшего в давних событиях Голованова:
«Меня назначили в комиссию, и я, как мог, защищал маршала Новикова и Шахурина. Думали, наоборот, я по ним ударю, а я стал защищать».
Ну, теперь то уж точно можно утверждать: репрессирован незаслуженно? Поневоле всплывает в голове широко распространённое мнение, которое только формулируют по-разному:
… могу признать очень много положительных сторон Сталина, потому что я часто с ним встречался в течение шести лет, почти каждый день, и знаю очень много его редких, положительных сторон, это человек громаднейшего государственного ума и способностей уникальных, но в то же время я говорю, нельзя же ему простить вот такое избиение кадров — партийных, хозяйственных, военных.
Подобная позиция артикулируется от мягкой критики от сторонников Сталина, до жёстких обвинений антисооветчиков, которые в претензиях к руководству СССР, напирают на «кровавость режима» и огромные масштабы репрессий. И где же правда? Про истину даже заикаться становится трудно. 
Остаётся выслушать точку зрения Молотова, который свидетельствует со стороны обвинения и не оправдывается, даже встречаясь с Шакуриным на прогулке. Ко всему прочему, даже пострадавший не отказывает Молотову в принципиальности и честности. А тот излагал случившееся с позиции государства и его законов.
... в чем была причина ареста Шахурина в 1946 году… После войны главком ВВС Главный маршал авиации А. А. Новиков и нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин решили изъять у одного из самолетов лонжерон. Не от хорошей жизни решили, а для экономии металла и облегчения конструкции. Сделали они это вопреки решению Политбюро, без чьего ведома запрещалось вносить какие-либо конструктивные изменения в самолеты, находящиеся на вооружении в армии. Сталину доложили, что стали разбиваться летчики. Была создана комиссия, Новиков и Шахурин предстали перед судом и получили по восемь лет.
Вячеслав Михайлович на излёте своей жизни так оценивает тот случай: … Нарком был неплохой. Особенно во время войны. Но все хотят быть добрыми. Вот если б большевики были добрыми, не было б большевиков никогда. А им пришлось очень тяжело, трудно. Вот летчики погибли, семьи остались… Не его вина?
Ну, и как, господа обвинители, его ли вина или оправдаем? И кому надо подбирать оправдания: стороне закона или тем, кто его нарушал?
Поневоле вспоминается по аналогии современный скандал с младшим Ефремовым, которого многие оправдать пытаются. «Художник» сбил на смерть никому не известный «винтик», фамилию которого уже никто и не помнит…